Клонирование: от Евы до Евы

Вопросы, касающиеся сферы «плодитесь и размножайтесь», волновали человека с древнейших времен. Свидетельства тому мы находим все в той же книге Бытия из Библии. Хотя бог и изгнал Адама и Еву из рая за их первородный грех и наказал первой женщине, что рожать она будет в муках, тем не менее он напутствовал свои творения, чтобы они не забывали о продолжении рода человеческого.

О призыве «плодитесь и размножайтесь» не забывают библейские герои и в весьма драматических обстоятельствах. Дочери Лота, потерявшего жену, обратившуюся в соляной столб, подпаивают вечером отца и «познают» его, чтобы продолжить род. И хотя инцест, то есть близкородственное скрещивание, позже подпадает под категорический запрет, на ранних этапах развития общества такой способ продления рода в исключительных обстоятельствах не возбранялся. Мы еще вернемся к инцесту, пока же отметим, что в книге даются и другие примеры генетического подхода.

Молодой Исаак влюбляется с первого взгляда, отпив воды у источника, в тихую и покорную красавицу Рахиль, имя которой переводится как «овечка». И он соглашается работать семь лет бесплатно на ее отца Лавана за нее, чтобы ввести ее в свой дом законной женой. Однако Лаван женит его обманом на некрасивой второй дочери Лие.

Исаак служит пастухом, и при описании его трудов нам даются первые уроки генетики сельскохозяйственного скота. Путем отбора Исаак отбирает себе здоровых черных овец и баранов, оставляя тестю-обманщику скот «пестрый». Много позже, уже в благовесте-евангелии от Матфея в главе 3-й стих 10 приводит главный принцип селекции отбора:

«Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь»! Именно так руководства для садоводов и огородников предлагают бороться с той же грибковой инфекцией растений.

Именно так зарождалась в древней Спарте евгеника, или наука о «благородстве», здоровом потомстве. Больных и слабосильных детей властители-архонты сбрасывали со скалы. Практиковалось и уничтожение первенцев, а также «избиение младенцев», думается, не только царем Иродом.

Жены Исаака Лия и Рахиль поначалу была бесплодны, поэтому супругам пришлось воспользоваться старинным обычаем использования в таких ситуациях наложниц. Если служанка или рабыня рожала на коленях законной жены, то ребенок считался тоже законнорожденным «во браке», а не ублюдком, то есть рожденным «у блудящей» женщины. Так удавалось избегать бесплодия и инцеста в критических положениях.

Напомним, что Моисей, найденный дочерью египетского фараона в корзине, плывущей по Нилу (что переводится с греческого как «река», вода, поток и т. д.; сравни: нимфа, нимфей, нимб — солнечный «ободок» по краю дождевого облака), вывел в землю обетованную всего лишь несколько тысяч людей, которые не вступали в браки с враждебными племенами и жителями заиорданья.

К тому же они, как считается, сорок лет, то есть время смены двух поколений, были в пути. Так или иначе, они столкнулись с проблемой близкородственных браков, что вело к нежелательным генетическим последствиям в виде всякого рода аномалий. В какой-то мере проблема решалась кражей девушек и женщин в полях и виноградниках, о чем говорится в Библии. Но долго, особенно при оседлом образе жизни это продолжаться не могло.

При высокой детской смертности и отсутствии антибиотиков, постоянных эпидемиях моровой язвы и отсутствии транспорта, «смешение» различных групп населения древнего мира было крайне ограничено. Крупнейшие города эллинистического Востока даже во времена их расцвета — такие, как Афродизия, Пергам и Смирна, — насчитывали не более 15 тысяч жителей.

Прибавьте к этому весьма распространенный в античные времена обычай жениться на сестрах для сохранения «этнической» чистоты. В Египте лее фараоны женились на сестрах, чтобы сохранить чистоту «божественной крови». К чему это приводило, мы видим на примере династий Птолемеев.

Птолемей был одним из ближайших сподвижников-диадохов Александра Македонского. После смерти завоевателя Востока и Индии его империя распалась, и Птолемею достался Египет. Птолемеи переняли обычай фараонов жениться на своих сестрах и дочерях, в результате чего всего лишь за пятнадцать поколений деградировали в умственном отношении.

Знаменитая Клеопатра — наложница Юлия Цезаря и супруга Антония — была сестрой-супругой последовательно Птолемеев XIV и XV, которые не обладали интеллектом, достаточным для того, чтобы удержать дарованную им от рождения власть. То же мы видим и на примере других династий.

Люди давно усмотрели опасность инцеста, поэтому изобрели множество различных способов, чтобы избежать ее. Известей так называемый «авункулярный» брак туарегов (от лат. «ункул» — дядя). Туареги — малочисленные племена выжженной солнцем Сахары с ее немногочисленными оазисами и чрезвычайно низкой биопродуктивностью. Естественно, что уровень их близкородственности чрезвычайно высок.

Вот почему молодые супруги вместо того, чтобы проводить первую брачную ночь в своем племени, отправляются после свадебной церемонии к дяде невесты, который чаще всего и становится отцом первенца. В Заире местные царьки отправляются со своими двумя молодыми женами на целый год в объезд подвластных племен. Возвращение происходит только после наступления беременности у жен.

Этот далекий обычай весьма схож с так называемым «полюдьем» киевских князей, что очень хорошо было показано в фильме «Андрей Рублев». В ходе полюдья князья не только собирали с подданных налоги и дань, но также пользовались правом первой ночи. В том же фильме показан и так называемый «свальный грех» в ночь на Ивана Купалу, когда молодежи позволялось все.

Вполне возможно, что обычай пришел с Востока, где в городах-полисах эллинистической диаспоры устраивались Дионисии в честь бога урожая и виночерпия. На дионисии устраивались массовые шествия и масочные гуляния, в ходе которых можно было устраивать самые настоящие оргии. Подобные празднества, когда блуду можно было предаваться «всяк со всеми», отмечались европейцами и в далекой Индии.

Конечно, в ходе различных нашествий и завоеваний проблема генетического «перемешивания» частично снималась. Но не будем забывать, что обычно завоеватели просто-напросто вырезали все мужское население, что еще больше усугубляло проблему. К тому же люди в своих миграциях довольно часто уходили в места с весьма низкой биопродуктивностью, что не способствовало увеличению народонаселения. Вот почему у тех же северных народов до наших дней сохранился обычай «уступления» своих жен и дочерей пришельцам.

Это прекрасно описал наш исследователь В. Иогансон, попавший на Чукотку в ссылку за революционную деятельность в Петербургском университете. По окончании ссылки он стал изучать быт и обычаи северных народов и однажды прибыл в стойбище, где стал свидетелем подобного обычая.

Глава рода весьма радушно встретил Иогансона, прибывшего в сопровождении казака. На второй или третий день пребывания в стойбище исследователь получил рисунчатое письмо от дочери старейшины на бересте. Накануне он обратил внимание на то, что молодая девушка, которой было 17—18 лет, весьма демонстративно «переселилась» в отдельный шалаш-странгучум, «шуганув» при этом от входа охочего служаку.

Иогансон по каким-то ведомым ему одному причинам не ответил на призыв юной дочери главы семейства, что вызвало негодование, хотя и хорошо скрытое, ее матери, которая на следующее утро довольно нелюбезно подавала на завтрак испеченные на костре лепешки. Исследователю пришлось довольно поспешно ретироваться...

Прошло полвека, и вот уже художник Рокуэл Кент, книги которого были одно время довольно популярны у нас, описывая свои приключения в Арктике, рассказал, как однажды в эскимосском стойбище вынужден был ответить в одну из ночей на «домогательства» сразу четырех аборигенок, которые остались весьма довольны «пришельцем».

Уже у шимпанзе молодые самцы изгоняются из обезьяньей семьи. Они либо прибиваются к другим семьям, либо уводят самок и возвращаются в лоно семьи. То же мы видим постоянно и в истории. Можно вспомнить многие картины европейских художников, особенно француза Давида, посвященные знаменитому эпизоду римской истории под названием «Похищение сабинянок».

Уже в Библии задолго до основания Рима на берегу Тибра рассказывается, как мужчины, прибывшие на землю обетованную, умыкали девушек с виноградников, из-за чего довольно часто возникали «боевые столкновения» с местными жителями. До сих пор то же самое мы видим на примере воинственного племени индейцев яномами, живущих в сельве Амазонии. Ареал их расслоения охватывает огромные территории Бразилии и Венесуэлы.

Яномами ведут постоянные войны за женщин, истребляя часто целые деревни. У некоторых удачливых воинов насчитывается до 20 жен, приведенных со всей «округи». Соответствует удаче в войне и «репродуктивный успех» таких доблестных вояк. Вполне возможно, что местные «гомеры» складывают о таких Чингачгуках целые поэмы подобно тому, как Гомер воспевал не только боевую доблесть Гектора, но и его «подвиги» в постели с Андромахой. Недаром ее звучное имя переводится с греческого как «Борец с мужем», мужчиной.

Греческая и римская мифологии оставили нам огромное количество примеров божественной борьбы с «генетической замкнутостью». Вспомним хотя бы всемогущего Зевса, который — обратившись в быка, умыкнул из Финикии прекрасную Европу. А затем, преобразившись на этот раз в красавца лебедя, осеменил любвеобильную Леду, родившую от сего «брака«несравненную Елену, из-за которой и разразилась Троянская война.

Пытался скрыть свою дочь Данаю в высокой неприступной башне правитель далекой Лидии, но Зевс и тут нашел выход. Его божественное семя проникло в Данаю в виде струй золотого дождя. Не забудем также, что Зевс вовсе не был сторонником запрета на клонирование: одна из его дочерей «вылупилась» из его бедра, а другая — мудрая и мужественная Афина, покровительница аттической столицы, — вышла из его головы.

Не с этого ли много позже списали свой сюжет эллинизированные иудеи, писавшие «Евангелие», то есть в прямом переводе «Благая весть»? В главе 1-й Евангелия от Матфея, начиная со стиха 18-го говорится буквально следующее: «Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери его Марии с Иосифом, прежде, нежели сочетались они, оказалось, что она имеет во чреве от Духа Святого».

Таким образом, Библия дает нам два примера клонирования человека — сначала Евы, а затем и самого Христа. И сейчас во многом даже интересно слышать возражения и даже запреты различных церквей и религий против клонирования человека, которое объявляется богопротивным «промыслом». В данном случае, иерархи противоречат сами себе, что в общем-то было неоднократно на протяжении бурной истории того же христианства, особенно в западном его варианте.

Вспомним хотя бы довольно позднее «наделение» душой тех же женщин, что произошло чуть ли не в XVI веке только. До этого женщины «приравнивались» к «темным скотам» и тем же деревьям. Очень долго не признавалось одушевление за детьми. Да и сейчас ведутся в связи с проблемой абортов споры, когда зародыш-эмбрион обретает душу.

Феминистки в общем-то правы, когда восстают против «мэйл-ориеитированного» мира, то есть мира, концентрирующегося вокруг мужчин. И видят истоки проблем в библейских текстах, в которых женщина объявляется «нечистой». И до сих пор признанная вроде бы биология женщин не нашла своего отражения в суждениях самых разных иерархов, которые никак не могут отказаться от вопиющего образчика древнего мужского невежества. Никто из них не отважится взять на себя «ответственность» и объявить это место Библии неверным и унижающим достоинство женщины, как «рабы божией».

Никому в голову не придет «осуждать» женщину за то, что она вынашивает дитя и рожает его или ее. Но ведь менструация — это основа женской детородной функции! То, с чего начинается весь род человеческий, а гепдерно-ориентированный мир мужланов обрушивается на женскую биологическую особенность, хотя в той же Библии Бог говорит: плодитесь и размножайтесь...

Хорошо хоть сегодня ту же оспу не считают порождением задержавшейся в теле менструальной крови, как это полагалось чуть ли не до середины XIX века. Отсутствие менструаций является признаком либо каких-то генетических дефектов — внешне вроде бы и женщина, а на хромосомном уровне мужчина, — либо отсутствия гипофиза (апитуитаризм).

При отсутствии этой важнейшей мозговой железки всей эндокринной системы из мозга не посылается химический сигнал к яичникам. Этот сигнал получил у врачей и биологов название «фолликуло-стимулирующий гормон» (ФСГ). Поступление ФСГ с током крови в яичники стимулирует созревание фолликула, или «Граафова» пузырька, в центре которого созревает яйцеклетка (по латыни «овум»).

Слово это нам хорошо знакомо: все знают овал, то есть фигуру яйцевидной формы. Есть и такое уже примелькавшееся олово, как «овальбумин», то есть альбумин — белок яйца, чаще всего куриного (латинское прилагательное «аль-ба» как раз и означает белый). Отсюда понятно, почему выделение яйцеклетки из яичника получило название овуляция.

Если яйцеклетка оплодотворяется спермием, то возникает эмбрион — зародыш, который имплантируется, то есть «внедряется», в слизистую матки. С имплантации зародыша начинается беременность. Это в норме, но может быть и внематочная беременность, что не есть хорошо, поскольку может окончиться для женщины операцией.

А вот если оплодотворения не происходит, то миллиарды клеток подготовленной к приему эмбриона слизистой матки подвергаются запрограммированной смерти — аноптозу — и «сбрасываются». Генетически запрограммированной смерти подвергаются и многочисленные сосуды со всем их «содержимым».

В отличие от животных, у которых течка-эструс возникает иногда лишь раз в год, в геноме человека произошли такие изменения, в результате которых маточные «геморрагии» стали происходить раз в «мене» — месяц. Эти менореи и являются свидетельством здоровья и нормального функционирования Ясенского организма. Недаром даже небольшие отклонения от четкого менструального цикла вызывают самое пристальное внимание врачей.

Естественно, что в библейские времена при восточном недостатке воды в жарком климате и скученном городском быте, когда целые семьи вынуждены были ютиться в комнатушках площадью 6—8 квадратных метров, женская менструация при полном отсутствии необходимых гигиенических средств создавала для «соясителей» трудно разрешимую проблему. Вот почему женщину объявляли «нечистой». Но сейчас-то!

Такие состояния называются «социальной патологией». То есть человек здоров, но общество решает, что он болей. Классическим примером таких социальных патологий являлись гомосексуализм и онанизм. И тут «просвещенное» общество унаследовало старинные предрассудки, поскольку оба указанных вида «патологий» нарушало принцип «плодитесь и размножайтесь», что приводило к уменьшению всем известной «десятины». Хорошо, что сейчас различные общества стали гораздо более толерантными к подобного рода проблемам. Вот еще бы только с прокладками разобрались и перестали бы на их рекламу так остро реагировать.

Можно смело утверждать, что вопросы деторождения издревле занимали умы человечества. Выше уже говорилось о библейском «освещении» вопросов пола и деторождения, а также женского бесплодия на примере Рахили и ее мужа, Лота и его дочерей, божественной кары в отношении Содома и Гоморры и т. д. При этом удивительно, что библейских авторов никак не «заинтересовала» проблема регулирования пола у потомства.

А вот античных авторов проблема эта волновала чуть ли нс в первую очередь. Аристотель полагал, что пол ягнят зависит от того, к какой стороне света обращена овца, в то время как ее покрывает баран. В отношении людей важно было и положение женщины на том или ином боку, а также тестикул, из которого изливается семя мужа при совокуплении: если семя из левого семенника, то родится дочь, а если из правого...

Или наоборот? Вряд ли даже Аристотель при всей его физике и метафизике мог быть уверенным до конца в этом сложном вопросе, тем более что все равно мыслитель не мог проверить справедливость своих слов. Гораздо ближе к решению проблемы был Лукреций Кар, писавший в своей книге «О природе вещей», что всем этим сложным процессом управляет богиня любви Венера.

Там же римский автор писал о том, что многие женщины, бесплодные в браке, при смене мужей вскоре становились счастливыми матерями. Тем самым впервые ставился вопрос и о мужском бесплодии, на признание которого людям потом потребовалось еще две тысячи лет. Это ли не еще один образчик социальной «философии», сконцентрированной только на мужчине и признающей только его примат!

Сейчас трудно поверить в то, что мужские и женские половые клетки известны науке всего-то чуть больше века. Конечно, для того, чтобы открыть их существование, понадобилось два века развития оптики, у колыбели которой стояли такие гиганты мысли, как Ньютон и Гук. Но еще у Левенгука были вполне приемлемые лупы и линза, с помощью которых вполне можно было бы рассмотреть если не отдельный спермий, то уж яйцеклетку-то обязательно. Особенно такую огромную, как икра того же лосося (красная!), который во множестве водился во всех европейских реках.

Автор еще в 1996 году в «Медицинской газете» писал следующее: «Исторически первое сообщение об искусственном осеменении женщины датируется 1785 годом»! То есть интерес к данной проблеме был, однако он носил скорее медицинский, нежели научный характер. Почему же такая важная в научном плане проблема не волновала умы исследователей?

Надо признать, что реальная биология родилась только чуть больше века назад с бурным «внедрением» современного микроскопа. Микроскопическую революцию конца XIX века можно сравнить только с компьютерной. Впервые ученые получили прибор экспериментирования, причем прямого с клетками, чего не было у современников Лавуазье и Линнея. Даже у Дарвина не было микроскопа и возможности прямого манипулирования клетками.

Это, так сказать, в общем философском плане гносеологии, то есть «теории» познания (слово «теория» взято в кавычки потому, что мы не знаем, как рождается реальное знание — чаще всего это бывает результатом сугубо случайного процесса). В практическом же — а практика единственный критерий истины — никому в общем-то и не надо было изучать эти самые клеточные процессы. Контрацептивов и абортов не было, рождаемость и смертность были высокими, церковь вмешательство в божественный «промысел» категорически запрещала. Поэтому единственной «отдушиной» была... селекция сельскохозяйственных и других животных и растений, что представляло экономический и финансовый интерес.

Необходимо пояснить один весьма немаловажный факт, заключающийся в том, что наука экспериментальная рождается только тогда, когда создается избыточный «натуральный продукт», за счет которого кормится ученый. Первой электрической станции всего лишь чуть больше века, а до этого чуть ли не на протяжении двух веков пытливые умы разных стран по крохам собирали сведения об этом удивительном явлении природы, без которого мы сегодня не можем себе представить повседневную жизнь.

И на это требовались гигантские материальные и денежные ресурсы, которых было ничтожно мало. Вот почему первые энциклопедисты были из числа аристократов, часто тративших свои состояния на свое дорогостоящее «хобби». Лавуазье состоял на службе у короля, заведуя, так сказать, финансами и королевскими лотереями. Гёте жаловался, что на свои исследования в области оптики цвета истратил состояние отца и все то, что заработал опять же на королевской службе. Декарт прирабатывал частными уроками. Тихо Браге был любимцем датского короля, построившего для него обсерваторию. Примеры можно приводить до бесконечности.

Да, были безродные Ломоносов и Фарадей, Ньютон и еще несколько имен, которые можно перечесть по пальцам одной руки. Но Ломоносов зарабатывал панегирическими одами, а Фарадей был «на подхвате» у аристократа, который мог себе позволить роскошь сжечь в электрической дуге алмаз стоимостью в две тысячи фунтов (тогдашних!). Ньютон же получал в качестве профессора кафедры математики в Кембридже жалкие 300 фунтов в год! Основной же его доход — в 10 раз больше, — был в качестве «мастера» королевского чеканного двора, куда он был направлен парламентом в силу своей незапятнанной репутации для борьбы с коррупцией...

Не будем забывать, что даже в середине XIX века Дарвин не был «сотрудником» какой-то правительственной организации или университета. Свои опыты по гибридизации он проводил в собственном садике. Мендель же скрещивал горох в монастырском саду, где ему отвели деляночку длиной 10 и шириной 1,5 метра.

Так что нет ничего удивительного в том, что лишь к концу позапрошлого века биологическая наука накопила достаточный интеллектуальный, инструментальный и финансовый потенциал, чтобы перейти на клеточный уровень (понадобится еще полвека, чтобы «опуститься» на уровень молекулярный).

Еще Дарвин осознал тот потенциал, который породила селекция, или отбор тех же сельскохозяйственных культур и сортов, а также животных — не только коров и овец, но также и лошадей и собак, в первую очередь рысистых пород и бойцовых и охотничьих, за что охотно платила аристократия.

Через полвека создались все необходимые условия, чтобы нанимать пытливые и талантливые умы, ставя перед ними задачу разобраться в хитросплетениях клеточных взаимодействий. И в первую очередь, взаимодействий половых клеток, представляющих собой прекрасную модель взаимоотношений организмов на макроскопическом уровне. Недаром практически одновременно с внедрением микроскопа были повторены опыты Менделя, что получило название «переоткрытие законов Менделя».

Что совершенно не соответствует ни исторической, ни научной истине. Грегор Мендель, которому тем не менее честь и хвала, вовсе не видел свою задачу в формулировании генетических закономерностей, хотя неосознанно и заложил фундамент генетики растений и — так уж получилось — всех других организмов. Главное, к чему стремился августинский монах, была гибридизация и изучение гибридов. Мендель, максимально приблизившись к разгадке наследственности, тем не менее не сделал последнего важного шага, а именно не «признал» парности тех «факторов», которые управляют теми или иными признаками гибридов.

Ко времени же переоткрытия его «законов» было известно существование яйцеклеток и спермиев, из чего следовало логическое заключение о парности наследственных факторов, которые вскоре будут названы «генами». Сегодня-то мы знаем, что ребенок получает по паре генов-аллелей — один со спермием отца, а другой с яйцеклеткой матери.

Оставалось только найти то «место», где хранятся-локализуются эти самые парные гены, отвечающие за развитие того или иного наследственного признака. Последний шаг был сделан не в Европе, а по другую сторону Атлантики американским зоологом-марипистом Томасом Гейтом Морганом.

Многие признанные ученые начала XX века начинали как зоологи или ботаники. Это еще раз подтверждает тот тезис, что теоретическая биология выросла из чисто практических занятий с лупой и микроскопом. Как и Илья Мечников, удостоенный Нобелевской премии за пару лет до начала генетической «карьеры» американца, Морган первые свои наблюдения сделал на морской биостанции близ Бостона. Но потом, прослышав об открытии хромосом, «переквалифицировался» в генетики. Оказавшись в Колумбийском университете Нью-Йорка, молодой зоолог стал подыскивать удобную биологическую модель для решения поставленной им самим перед собой задачи.

Таким объектом оказалась плодовая мушка дрозофила, которая известна теперь буквально всем. Само название мухи переводится как «любительница дроз», или виноградных гроздей. Она действительно очень быстро появляется на винограде и других фруктах, в которых много виноградного сахара глюкозы.

Дрозофила неприхотлива в разведении, питаясь манной кашей, в которую необходимо добавлять немного глюкозы, быстро размножается, что немаловажно для генетики как науки о смене поколений (недаром латинское «генус» переводится как «колено» — вспомните о 12 коленах израилевых). Дрозофила хороша также и тем, что у нее всего лишь четыре пары хромосом, которые хорошо и отчетливо видны под микроскопом.

Немаловажен также и тот факт, что наследование пола у плодовой мушки такое же, что и у человека и других млекопитающих. Такое «совпадение» крайне редко в животном мире — у тех лее птиц и рыб наследование совсем иное. Не откладывая дела в долгий ящик, поясним, что мужской пол определяется наличием половых хромосом X и Y («икс» и «игрек»).

При этом хромосома X называется женской, a Y — мужской. Лишь в начале 90-х годов было четко определено, что в Y-хромосоме локализуется ген мужского пола, или тестикуло-детерминирующий фактор, сокращенно ТДФ. «Включение» ТДФ определяет развитие тестикулов, или мужских семенников (яичек). Наличие двух хромосом X определяет развитие женского организма, поскольку в них располагаются гены Ясенского пола.

Напоследок поясним также, что яйцеклетки несут только одну X-хромосому, а вот спермин могут быть как с X-, так и с Y-хромосомой. Оплодотворение яйцеклетки первым приводит к образованию набора XX и рождению девочки. Если же спермий с Y-хромосомой оплодотворяет яйцеклетку, то рождается мальчик. Все это легко себе представить на схеме:

Мама — XX, папа — XY
яйцеклетки X и X спермин X и Y
оплодотворение: яйцеклетка с X хромосомой «принимает» X или Y
дети: XX — девочка, XY — мальчик.

Так уж исторически получилось, что два царствующих дома Европы ведут свое происхождение из Ганновера. После гражданской войны и ужасов правления Кромвеля британский парламент столкнулся с проблемой престолонаследия. У последней королевы Анны было шестеро детей, но все они погибли от врожденного сифилиса. Престол оказался пуст, и тогда парламент решил пригласить на царствование «варягов».

Для того чтобы приглашенный монарх правил, но не царствовал, было решено пригласить на британский престол германцев. Так в Букингемском дворце оказались «посланцы» Ганновера. Следствием этого шага явилось воцарение в XIX веке милой девушки с латинским именем Виктория, что означает «победительница».

Виктория правила мудро и долго. Ее кончина совпала с самым началом XX века. Чувства, обуревавшие подданными ее империи, прекрасно описаны Голсуорси в его эпопее «Сага о Форсайтах». Ее по праву можно назвать «матер попу-лис», то есть матерью народа. Тем более, что Виктория сама по традиции XIX века была многодетной матерью.

В женихи она выбрала малоизвестного отпрыска старинного немецкого рода из города Кобург. Юный Альберт прибыл в Англию на корабле (подобно нашей Екатерине, будущей Великой, ставшей женой Петра III и матерью Павла). Поскольку королем Альберт быть не мог по определению, он стал всего лишь навсего принцем-консортом, то есть супругом при королеве Виктории. То же самое мы видим и сегодня, когда супруг королевы Елизаветы II носит титул принца Филиппа.

У Виктории и принца Альберта родился первенец, которого на немецкий лад нарекли Леопольдом. К сожалению, Леопольд погиб в 30-летнем возрасте от «королевской болезни», получившей название гемофилия, что переводится с греческого как «кроволюбие». Болезнь проявляется в постоянных кровотечениях, которые из-за нарушенного свертывания плохо останавливаются.

Так Европа на самом высоком уровне познакомилась с тем, что генетики со временем назовут болезнями, «сцепленными с полом». Эти генетические расстройства проявляются только у мальчиков, однако передаются сыновьям в скрытом виде матерями. Как это происходит?

Много позже ученые разобрались в причинах гемофилии. Дело в том, что ген кровоостанавливающего фактора, то есть плазменного белка, который необходим для образования сгустка крови при поранении сосудов и контакта крови с кислородом, находится в женской половой хромосоме X. Заметим по ходу дела, что в хромосоме Y генов очень мало и они в большинстве своем «завязаны» на определение пола.

У женщин мутантный ген «купируется» второй нормальной копией в парной хромосоме X. Но сыновьям попадает от матери (смотри схему выше) только одна хромосома X. И поскольку распределение хромосом по яйцеклеткам случайное, то сын такой матери может получить либо нормальную, либо хромосому с мутантным геном. А в Y-хромо-соме генов для «исправления» положения нет. Вот и получается, что сыновья здоровых матерей страдают от несвертываемости крови...

Тот же механизм лежит и в основе не менее знаменитого дальтонизма, которым страдал известный английский ученый Джон Дальтон, у которого это заболевание было в роду. Дальтонизм проявляется в нарушении восприятия цветов, и сам Дальтон прославился тем, что однажды вместо строгого зеленого сюртука явился в присутствие в ярко-красном одеянии.

Сам Дальтон, который оставил науке свои глаза, вполне в духе века Ньютона и Лейбница полагал, что все дело в нарушении особого стекловидного тела, заполняющего наше глазное яблоко. Кто же тогда мог предполагать, что это генетический дефект, в результате которого в сетчатке глазного дна гибнут клетки, отвечающие за восприятие того или иного из трех основных цветов?

Это очень похоже на то, что случается с цветным телевизором, когда в его трубке «перегорает» один из цветов.

Но вернемся к королеве Виктории и ее супругу-консорту принцу Альберту. Королевская болезнь преследовала их потомство. От гемофилии погибло пять внуков и семь правнуков королевы. Одна из дочерей Виктории и Альберта была выдана замуж за принца датского. С 12-летней Алике, внучкой королевы Виктории, на одном из детских балов знакомится будущий наследник русского трона сын Александра III Николай.

В конечном итоге после многих препятствий, в том числе и наследственного плана, поскольку Николая предупреждали о возможности гемофилии у их будущего сына, русский наследник женится на своей любимой Алике, которая рожает русскому царю четырех здоровых дочерей. Но царь непреклонен: ему нужен наследник, и царица рожает в конечном итоге Алексея.

В марте этого года на телевидении состоялась премьера документального фильма Генриха Боровика «Керенский». В рекламном анонсе к фильму говорилось, что Александр Федорович держал летом 1917 года в своих руках судьбы не только России, но и всего мира. Вполне возможно, что это и так, тем не менее история идет своими непредсказуемыми путями. К судьбе Алексея Керенский, как, кстати, и британский королевский двор, приложил руку.

Непонятно почему, но британцы категорически отказались принять у себя «отреченца». По всей видимости, считали его слишком прогермански настроенным и склонным к заключению сепаратного мира. Это одна из самых темных тайн Букингема...

Оказавшись в Зимнем, Керенский вряд ли мог комфортно чувствовать себя, когда непосредственно под боком находилось в Царском селе семейство Николая II. И вполне в духе демократически настроенных народных масс Александр Федорович отправляет царя и всю его семью в ссылку. Потом это получило название сталинского принципа «нет человека — нет проблемы».

Тем не менее это деяние не спасло ни самого Керенского, ни Россию, попавшую во власть другого выходца из Симбирска, а также местечкового Троцкого и других партийцев. Преступление большевиков не в том, что они ликвидировали — вполне в духе Великой Французской! — монарха, хотя тот и не был свергнут, а сам отрекся. Достаточно почитать побывавшего в гостях у В. Путина французского писателя Мориса Дрюона (его «Проклятых королей»), чтобы увидеть, что в Ипатьевском доме не произошло ничего экстраординарного. «Профессия» монарха во все времена была сопряжена с большим риском.

Труднее оправдать расстрел дочерей Николая и уж тем более ненужных свидетелей в лице доктора Боткина и т. д. И все же преступление было, поскольку расстрелян был также и ребенок, страдавший генетическим заболеванием.

Много позже в Нюренберге такие деяния были объявлены преступлениями против человечности: Гитлеру и его «врачам» была вменена в вину ликвидация умственно отсталых детей и психически больных людей, которых уморили газом и другими методами, чтобы попросту не кормить в условиях военной блокады.

Единственным оправданием большевиков является то, что подобные деяния не подпадают под обвинение в рамках той системы моральных и этических норм, которые существовали в то время. Нельзя осуждать волка за то, что он хищник — без хищников замирает эволюция, что мы видим на примере сумчатых Австралии.

А большевики, да и не только они, не знали генетики. Как не знали ее и другие «евгенисты», причем не только гитлеровского толка. В тех же США, скандинавских странах и Швейцарии проводилась стерилизация умственно отсталых и алкоголиков, чтобы они не давали «неблагородного» потомства. Именно такие меры, предпринимавшиеся в «цивилизованных» странах, и подорвали веру в евгеническую идею.

А начиналось все неплохо. Впервые идея возможного «облагораживания» потомства — евгеники — была высказана Фрэнсисом Гальтоном, родственником Дарвина. Она получила самое широкое распространение в конце XIX века, что привело к созданию в той же Германии и России евгенических обществ.

Одним из следствий распространения евгенических идей было внесение в законодательства многих стран категорического запрета на близкородственные браки. Было также разрешено расторгать браки с психически больными людьми, а также делать аборты, если в таком браке зачиналось дитя.

Большой фурор на стадии номинирования произвел фильм Мартина Скорсезе «Банды Нью-Йорка». За «Оскар» эта эпическая сага билась с красавчиком Ричардом Гиром, который танцевал и пел со своими партнершами в фильме «Чикаго», дублированным Филиппом Киркоровым. В обоих фильмах поднималась так или иначе тема знаменитого «Прохибишена», то есть запрета на потребление алкогольных напитков, что получило у нас название «Сухого закона».

Сухой закон действует в соседней Финляндии, благодаря чему финские мужчины живут чуть ли не на три десятка лет дольше, чем русские. Действует сухой закон и в исламском мире, что крайне благотворно сказалось на бурном приросте населения. И мало кто знает, что тот американский сухой закон был принят Конгрессом, члены которого в ходе Первой мировой войны просто ужаснулись, что за солдат было вынуждено набирать военное министерство страны.

Первый законопроект о сухом законе был принят Конгрессом США в 1919 году, однако сразу ввести его в действие не хватило политической воли. Но затем страна должна была принять закон, чтобы немного протрезветь и оздоровить свое потомство. Так евгеника проявляла себя на уровне запретительных мер.

Других средств воздействия на генном уровне в распоряжении ученых не было. Хотя можно сделать оговорку в том смысле, что не было средств направленного воздействия на гены. Грубое безадресное манипулирование генами и хромосомами ученые могли осуществлять.

Книга Т. Моргана «Хромосомная теория наследственности» вышла в 1916 году. Так небольшая дрозофильная комната в Колумбийском университете стала знаменитой среди генетиков всего мира и притягательным центром для них.

Среди учеников Моргана был Джордж Мёллер, который сумел применить к дрозофиле тогдашнюю техническую новинку в виде рентгеновских лучей. Облучение мух лучами, открытыми Рентгеном, увеличивало частоту мутаций у дрозофилы в 100 раз! Так генетика получила в свое распоряжение прекрасное средство «иссечения» генов, что по своей значимости для развития биологической науки можно сравнить только с разрешением в эпоху Возрождения анатомирования людей.

Мёллер был с визитами у ученых нашей страны, привез им линии дрозофилы с разными мутациями. После его блестящего выступления на берлинском Генетическом конгрессе в 1927 году, где он рассказал о созданном методе рентгеновских мутаций, наш выдающийся исследователь Н.И. Вавилов пригласил американца поработать в его институте.

С присущей американцам привычкой отстаивать правду Мёллер активно участвовал в дискуссиях, развернувшихся в отечественной биологии, защищая Вавилова. Спасти ученого не удалось, и Мёллер, спасаясь от грядущих репрессий, «отпрашивается» в Испанию, чтобы сражаться в рядах республиканцев. Перед отъездом он посылает Сталину свою книгу о евгеническом переустройстве общества. Вослед ему несутся слова «народного академика» о том, что в Советской стране учеными не рождаются, ими становятся...

А после войны состоялась знаменитая сессия ВАСХНИЛ, после чего с генетикой в СССР было надолго и бесповоротно покончено. И удивительно то, что во многом у ее истоков в современном понимании смысла слова «генетика» стояли наши соотечественники. Но это другой рассказ.

Главная :: Архив статей :: Гостевая :: Ссылки